Образцы людиковской речи не раз публиковались, однако до уровня литературного языка этот диалект не поднялся. По-видимому, первой такой попыткой явилась поэтическая книжечка Мийкулы (Николая) Пахомова ’’Свечка в окне” (1993 г.). Его стихи написаны на лояницком, или михайловском (Кууярви), говоре. В сборник вошло также известное стихотворение Юрьё Юлхя ’’Песнь о Кууярви”, в переводе на людиковский говор. (Русский перевод - подстрочный - Ю.С.)
Kujärven pajo Laulu Kuujärvestä
Oli marššitud Anuksen tieid dai toratud ylen äijäl; tomupilved peittihe meid, tie upotti meiden d'augad.
Oli kulgetud päivän ai, tuli voinan от pouttanu meid, pidi tuul' välläl lagedal most orgho nygyde viei.
D'oga miez oli viäznu d'alos, vierii magata muaha vai, higivuahtes, oruiad kädes tahtuum d'uoda vett i kai.
Äijäl muanitti sammalmäthil kuvahaiiehe salon mua: hyvä siih oliz takad diätta, mustad duumailed unohtada. Oli marssittu Aunuksen teitä ja taisteltu, tottavie; tomupilvet peittivät meitä, jalan alla upposi tie.
Oli meitä paahtanut helle, tuli tykkien kärventänyt, • oli rynnätty lakeudelle, taas korpeen painuttu nyt.
Joka mies oli taas lopen kuitti, lepotaukoa vartosi vain, asemekkonsa hiessä uitti janon poltteessa taivaltain.
Kovin houkutti sammalmättäin salon siimessä viileä maa: hyvä siinä taakkansa jättäin ois soturin uinahtaa.
Mida siluo siga nägim, sida nägidik unis vai? Havacuim dai vaikkani diäim metsas ylici katsumai.
Ninka pehmed mäthiden kuar, ninka kummasti losniden virui därv ka ku zirkalo suur aivan sydämes kuuziden - hieru huahk niemakos meiden heimon ozattoman; nägyi läbi huabikos kodi rahvahan oman muanl Mitä silloin äkkiä näimme, sitä näitkö unissakaan? Havahduimme ja mykkinä jäimme yli maiseman tuijottamaan.
Niin pehmeä kumpujen kaarre, Niin kummasti kimaltaen lepäs järvi kuin simpukan aarre sylis' armaan vehreyden — kylä harmaja niemekkeessä, kylä heimomme unelmoin koti siin ' oli silmäimme eessä, koti ihmisen, sun ja mun!
Voi därv, ku olda ainoz sinun selgän tagana oiz kaku kuldaiies kuudamaiies sinun alduol ujuda voiz !
Oli koume vellest ve meid, myö duumaicin, konzgi möst myö marssim Anuksen tieid, sinun pajatam pajost most: Miten autuas iäti olla, oi järvi sun huomassas ois, miten viivasta kuutamolla sinun laineillas lipua pdi&l Oli kolme veikkoa meitä, ja me päätimme, koska taas me marssimme Aunuksen teitä, laulaa sun kunniaas:
Kujärven kyläd, Kujärven kuu, Kujärven randal karzikkopuu pilvid vaste kuvastub... Kuujärven kunnaat, Kuujärven kuu Kuujärven rannalla karsikkopuu pilviä päin kuvastuu...
Tämä pajo lyhendi matkan sanad keraiim luadun täh.
Pidi pajatada vie hätken därven comaha randha näh. Ja se laulu lyhensi matkaa, säe toiseen kun liittyi näin.
Piti laulua vieläkin jatkaa sitä seutua vain ylistäin.
Песнь о Кууярви
Мы маршировали по дорогам Олонии/11 и сражались, не в шутку - всерьез; И тучи пыли покрывали нас, И, наших ног не выдерживала дорога. И Зноем нас припекало, И пушки опаляли огнем, II шли в атаку по ровному полю, И и опять уходили в леса. И Каждый воин измотан до конца, И все мысли только о привале, И потом залит военный мундир, И шагаешь, и от жажады все внутри горит. И Неудержимо манит мшистыми кочками I/ прохладная земля в чаще леса: // хорошо бы солдату, скинув ношу, И вздремнуть там.
Но что мы внезапно увидели? 11 Вряд ли такое кто видел даже во сне. II Пораженные, мы онемели, И залюбовавшись открывшимся видом. И Так мягко были изогнуты дуги холмов, И так дивно поблескивало озеро, И покоясь.
(В долине) подобно сокровищу жемчужницы. I/ В объятиях пышной зелени - И на полуострове сереет деревня, II деревня из грез нашего племени. II Там перед нашими глазами стоял дом, дом человека - твой и мой!
Какое было бы вечное блаженство, И озеро, жить у твоей груди, 1/ъкак отрадно было бы И скользить по твоим волнам при свете луны! И Нас было трое братьев, И и мы решили, если снова когда-нибудь И доведется нам маршировать по дорогам Олонии, И спеть в твою честь:
"Холмы Кууярви, луна Кууярви, И памятная ель на берегу Кууярви И силуэтом прорисовывается на фоне облаков...".
И эта песня сокращала путь, И строка прибавлялась к строке. И Надо было песню еще продолжать петь, И величая этот край. II Но дорога плата за песни - слова великих поэтов, И и это знают холмы Карелии И сквозь уходящие времена. И Злой рок, ледяной властелин II не дал нам такой возможности: I/ первая же перестрелка II унесла тех братьев, тех певцов.
Я остался один из нас троих, И недопетой осталась наша песня; II не нахожу я утешения в мотивах, И и песня навсегда останется недопетой.
Холмы Кууярви, луна Кууярви - И и тут моя песня опять задыхается, И снова затуманиваются мои глаза".
Пертти Виртаранта
